История возникновения общества "друзей Гафиза" относится к концу апреля 1906 года. Тогда во время одной из "сред" на "башне" у Вяч. Иванова было решено создать своеобразный кружок из наиболее близких друзей для встреч все на той же "башне". Как записал в своем дневнике Иванов, "Гафиз должен сделаться вполне искусством. Каждая вечеря должна заранее обдумываться и протекать по сообща выработанной программе. Свободное общение друзей периодически прерываться исполнением очередных нумеров этой программы, обращающих внимание всех к общине в целом. Этими нумерами будут стихи, песня, музыка, танец, сказки и произнесение изречений, могущих служить и тезисами для прений; а также некоторые коллективные действия, изобретение которых будет составлять также обязанность устроителя вечера…".
Первый раз собрание "гафизитов" состоялось 2 мая 1906 г.
Участниками "вечеров" были, помимо Вяч. Иванова, его жена Л. Д. Зиновьева-Аннибал, Н.А. Бердяев с женой Лидией Юдифовной, М. Кузмин, художники К. Сомов и Л. Бакст, В. Нувель, С. Городецкий и начинающий прозаик, племянник М. Кузмина, С. Ауслендер. Каждый из участников имел прозвище, которым его называли в этом обществе. Иванов именовался Гиперион или Эль-Руми, Зиновьева-Аннибал - Диотима, Бердяев - Соломон, Кузмин - Антиной или Харикл, Сомов - Аладин, Нувель - Петроний, Корсар или Renouveau, Бакст - Апеллес, Городецкий - Зэйн или Гермес, Ауслендер - Ганимед. Этот круг участников изображен в стихотворении Иванова "Друзьям Гафиза" с подзаголовком: "Вечеря вторая. 8 мая 1906 г. в Петробагдаде. Встреча гостей":
| Ты, Антиной-Харикл, и ты, о Диотима, И ты, утонченник скучающего Рима - Петроний, иль Корсар, и ты, Ассаргадон, Иль мудрых демонов начальник - Соломон, И ты, мой Аладин, - со мной, Гиперионом, Дервишем Эль-Руми, - почтишь гостей поклоном! ........................................................................... Друзья-избранники, внемлите: пусть измена Ничья не омрачит священных сих трапез! Храните тайну их! - Ты, Муза-Мельпомена, Ты, кравчий Ганимед, стремительный Гермес, И ты, кто кистию свободной и широкой Умеешь приманить - художник быстроокий - К обманным гроздиям пернатых, - Апеллес! |
Присутствующие на "вечерах" были соответствующим образом одеты, обстановка и атмосфера - все было необычным: "Иванов был уже одет, Сомов одевал других, он врожденный костюмер. Пожалуй, всех декоративней был Бердяев в виде Соломона. <…> И платья, и цветы, и сиденье на полу, и полукруглое окно в глубине, и свечи внизу, все располагало к какой-то свободе слова, жестов, чувств. Как платье, непривычное имя, "ты" меняют отношения", - записал в своем дневнике Кузмин.
Он посвятил "вечерам" стихотворение, описывающее обстановку и характер собраний:
| Нежной гирляндою надпись гласит у карниза: "Здесь кабачок мудреца и поэта Гафиза". |
| Мы стояли, Молча ждали Пред плющом обвитой дверью. Мы ведь знали: Двери звали К тайномудрому безделью. Тем бездельем Мы с весельем Шум толпы с себя свергали. С новым зельем Новосельем Каждый раз зарю встречали. Яркость смеха Здесь помеха, Тут улыбки лишь пристойны. Нам утеха - Привкус меха, И движенья кравчих стройны. В нежных пудрах Златокудрых Созерцаем мы с любовью, В круге мудрых, Любомудрых Чаши вин не пахнут кровью. Мы - как пчелы, Вьемся в долы, Сладость роз там собираем, Горы - голы, Ульи - полы, Мы туда свой мед слагаем. Двери звали (Мы ведь знали) К тайномудрому безделью, И стояли, Молча ждали Пред плющом обвитой дверью. |
| Нежной гирляндою надпись гласит у карниза: "Здесь кабачок мудреца и поэта Гафиза". |
Собрания "гафизитов" продолжались более или менее регулярно около года. Последнее из известных свидетельств о кружке находится в письме Нувеля к Кузмину от 20 августа 1907 г.: "А вот Гафиза уж больше не будет. Это наверно. Но не явится ли что-нибудь "на смену". Это было бы любопытно".
Следует отметить, что каких-либо "вещественных" результатов "вечеров" не появилось. Исключением являются несколько стихотворений Иванова и Кузмина, да рассказ С. Ауслендера "Записки Ганимеда" ("Весы", 1906, № 9). Влияние "вечеров Гафиза" сказалось, скорее, в сфере духовной (чтение и разбор стихов, обсуждение различных, так и не состоявшихся художественных проектов, беседы участников на темы места религии в жизни и творчестве художника, язычестве, Эросе и т.д., нашедшие свое отражение даже годы спустя после прекращения "встреч") и даже интимно-личной (развитие отношений между Ивановым, Зиновьевой-Аннибал и С. Городецким, а затем женой М. Волошина художницей Маргаритой Сабашниковой, роман Кузмина и Сомова).
Зато появилось множество слухов и сплетен о "вечерах Гафиза" как среди петербургско-московского, так и русско-парижского литературного и окололитературного бомонда. З. Гиппиус писала, к примеру, В. Брюсову: "Письмецо ваше из Санкт-Петербурга получила, но обещанных "петербургских впечатлений" нет. А я жду с нетерпением, потому что уж от кого же, как не от вас, будет нескучно услышать о новом "тайном" обществе Вячеслава Иванова <...> ...я думала, что вы меня как раз этими секретами позабавите."